Когда-то в этих местах гремела война. Великая. Отечественная. Каждый человек был на счету и каждого, кто грудью стоял за Родину, ценили...
Старый Ветеран помнил эти дни. Он помнил, как грохотали танки на Курской дуге, как ужасна была осада Сталинграда, как решалась судьба великой страны в бою под Москвой. Как чествовали освободителей люди. Как их любили.
А сейчас он шел в точку скупки антиквариата. Шел отдавать часть самого себя - боевые награды. Но выхода не было. Ветерану не на что было жить. О старике забыли...
Стоя перед дверью, он все никак не мог решиться шагнуть внутрь. Однако пересилил самое себя. И переступил через порог. Аккуратно разложил свои награды на прилавке и стал ждать.
Вошел молодой Парень, явно из богатой семьи, к тому же, судя по повадкам, завсегдатай современных ночных клубов. Посмотрел на медали. Молча протянул толстую пачку купюр, собрал теперь уже его вещи и вышел.
У старого Ветерана защемило сердце. Это было единственное напоминание о тех событиях, и расстаться с этим было выше его сил. Но дело сделано...Он сел на скамью у окна и посмотрел на город, что деловито спешил куда-то. Город, который когда-то встречал тысячи бойцов, освободивших его, теперь не помнил тех людей и не чтил их память. Слеза покатилась по щеке сидящего у окна. "Рано или поздно все мы уйдем. Неужели ТУ войну тоже забудут, как забыли нас?"
Раздался звук шагов. Вошел тот самый молодой Парень с букетом цветов и коробкой. Молча положил перед Ветераном и вышел, все в том же безмолвии.
Старик открыл коробку. Там лежали все его медали, а поверх записка: "Спасибо".

Тихий шепот летящего лета
Отражается в зеркале темном.
Я не знаю,зачем мне все это...
Воет ветер на улицах томных.
Посмотрю за окно - тишина.
Непроглядная,властная Ночь.
Что поделать? Её времена,
И она только может помочь.
А что нужно? Риторика это,
Не ответит любой средь живых.
Тайна жизни уж всеми воспета,
Вариантов есть много. Любых.
Да не нужно мне слово чужое...
Должен сам. Я ответа дождусь.
Трону небо своею рукою...
Не жалею,я знаю - вернусь...
Возвращаться - плохая примета,
Но не здесь,в моем мире укромном.
Тихий шепот летящего лета
Отражается в зеркале темном.

Вновь ревут снаряды над моей тропою.
Вновь стреляет кто-то - целится по мне.
Вновь кричат мне что-то - крик подобен вою.
Дальше я иду. А пули-то...по мне.

Взрыв, другой, опять...пристрелялись, гады.
Но идет без устали Агасфер войны.
Я смотрю вперед, и воины мне рады...
Дальше я иду. В блеклый свет луны.

В спину выстрел. Грохот,дым...Но нет.
Не убить меня игрушкою-ружьем.
Там, на горизонте зари разлился свет...
Я дойду туда. Там и подождем.

Странствует по свету вечный дух войны,
Собирая дань, собирая...
Пусть стрельба по мне - рукавом весны
Я стираю их, забираю...

2.04.2008

Мерси )

пойду, как человек сугубо творческий, и кое-где ебнутый, и чего-нибудь еще натворю.

ыыыы

чем-то уж точно
тем же, чем и "ебнутый" от "ебанутый на всю голову"

В таверне Хэлласа стоял обычный для такого места шум и гам. Отовсюду звучали требовательные вопли: "Еще пива, Мэйор!" Толстый Мэйор - трактирщик - в свою очередь в долгу не оставался, успевая и наорать на прислугу, и запросить нужную сумму за очередную кружку. В углу какой-то рыцарь громко бахвалился, что, дескать, он, великий, могучий и еще черт знает какой Эриот, не боится никого и ничего! Любопытствующие собрались вокруг и внимали истеричному крику вояки:
- Да я в 13 лет уже убил минотавра вот этим вот мечом! (после этих слов подвыпивший боец совершил движение, призванное продемонстрировать его фехтовальное искусство)
- Врешь!
- Знаем мы таких героев!
- Ты даже меч вынуть не можешь!

И лишь один человек в огненно-красном плаще остался невозмутим. Допив пиво, он тягуче произнес:
- Эриот, а чем ты можешь доказать свою непобедимость?
В таверне сразу стало намного тише - старого Иллирия в городе уважали.
- Возможно, у тебя есть какие-то боевые трофеи?
- Я..я...дома я их оставил! Но я готов хоть сейчас пойти и убить любое чудище! Хоть дракона!
- Хм.
- Да! Дракона! Где ближайшее логово? Я пойду туда сейчас!
В зале услужливо зашептали:

- А вон в том лесу!

Народу хотелось зрелищ.
Обрадованный герой выскочил из таверны, как ошпаренный.
Иллирий посидел чуть-чуть, смотря в одну точку. В его голове пронеслись мысли: "Экий дурак. Угробит ведь себя почем зря. Впрочем, сам виноват".
Дракон поднялся и вышел из трактира. Впереди его ждал настоящий обед.

Доброго дня, Земле, планета життя. Десь там, на
окраїні Міста, по запиленій трасі повільно
пересувається автомобіль. Йому байдужі усі людські
почуття, увесь цей непотріб. Він сховався від світу
за непробивною завісою чорного кольору, такого ж, як
і його шкіра. З вікна показалася рука, що тримала
сигарету. Ліниво та розважливо струсила попіл. І так
само незалежно повернулася на своє місце - мабуть,
на обите хутром кермо. Заревів мотор, і через
декілька секунд чорний джип ("Лендровер"? а, може,
"Брабус"?) вже здіймав куряву на горизонті,
рухаючись прямо на схід, в палаючу зірку.
Упоперек дороги котилося перекотиполе. Воно могло б
розповісти багато чого, але рослинам мови не було
дано, та й нікому вже було розповідати. Отже, воно
мовчало, повільно простуючи мертвими судинами
автостради, жалібно тягнучи свої гілочки до слідів
коліс.
Джип їхав далі, слідуючи своєму, невідомому нікому
маршрутові. Зрештою, чи так це важливо? Цей Агасфер
Атомної Епохи був єдиним, що залишилося від колись
могутніх цивилізацій. Він здавався марою, чимось
нереальним, страхітливим.
Джон Бейлор прокинувся. Скрізь його оточувала
повсть. Біла одежина, брудно-біла кімната... "Але ж
я бачив це! Це буде насправді!" - спочатку
беззвучно, а тоді гучніше и гучніше, як заведений,
закричав Бейлор. Він не міг не кричати - це
проривало його душу. І навіть після чергової дози
димедролу його стихаючий голос усе шепотів: "Ми
приречені". Санітари пересміювалися, адже ця історія
повторялася щоденно.
Ракета живе лише коротку мить польоту. Кожна з них
знає, що якщо її збудили, то значить - настав час
очиститися, досягти просвітлення, піти в небуття,
осяяти себе чарівним ореолом енергії, що
вивільнилася. Ракети прокинулися від летаргії. Вони
жили, і навряд чи можна передати металеву радість
срібних сигар із урановими боєголовками, не з"їхавши
з глузду. Але кожне життя неодмінно коли-небудь
перерветься...